Двое, укравшие страну

Когда дым рассеялся, Грушницкого на площадке не было.

Лермонтов. «Герой нашего времени»

Для тех, кто не читал «Героя нашего времени», (а такие, увы, уже появились в изобилии на постсоветском пространстве) напоминаю, что эта фраза следует за выстрелом Печорина на дуэли. Грушницкий был убит.

Фото ЕРА

Моя статья — о менее трагических событиях. Об итогах политической дуэли, и даже не дуэли — перестрелке. А именно — об итогах парламентских выборов в Польше. Прошло чуть больше недели после выборов, и дым над политическим пейзажем Республики Польша рассеялся. В кресле премьера уже нет Ярослава Качиньского.

Эпоха единовластия в Польше закончилась. Да-да, несмотря на, вроде бы, вполне демократическое разделение президентской и премьерской властей, на самом деле в Польше было единовластие руководителя, которого, пользуясь цирковой традицией шпрехшталмейстеров, можно было объявлять громовым голосом так: «Два-Качиньский-Два».

Минувший год Польша пожила под властью «двух Качиньских в одном флаконе», или, напротив, «одного Качиньского в двух флаконах». Ибо, как утверждают генетики, однояйцевые близнецы настолько схожи между собой, что их вполне можно считать за одного человека в двух телесных оболочках. Недаром, даже в биографиях (или в биографии — некоторые биографы объединяли биографии братьев в одну) упоминают, что в школе, как и положено близнецам из кинокомедий, они охотно и ловко дурачили учителей, отвечая на уроках и сдавая экзамены друг за друга.

Фото ЕРА

Кстати, упоминание кинематографа здесь парадоксальным образом не случайно. В 1962 году тринадцатилетние братья Качиньские сыграли близнецов в популярном в Польше детском фильме-сказке «Двое, укравшие Луну». Спустя 44 года впору было снимать сиквел под названием «Двое, укравшие страну».

Как же получилось, что всего через год после уникального триумфа братьев Качиньских, это удивительное семейное предприятие рухнуло, причем с грохотом?

На самом деле, Польша, как и многие постсоциалистические страны, подвержена эффекту маятника. То он качнется в сторону безграничного либерализма и национализма, то в сторону ностальгии по утраченной призрачной стабильности социализма.

В эффекте же братьев Качиньских, помимо этих вполне объективных факторов, было нечто от постмодернистского шоу, сродни телевизионным реалити-шоу.

В «народной», то бишь, «популистской» политике (есть даже такой неологизм «пополитика»), очень многое зависит не от содержания лозунгов, а от их яркости, от экзотичности политиков, от их харизмы.

Фото ЕРА

Эта харизма привела в свое время к триумфу Ельцина. И эта же харизма — а точнее, ее отсутствие в 2000 году наверняка не дало бы победить тогда Путину, если бы не правильно выстроенная «схема преемника». Зато сегодня Путин может не бояться даже самых свободных в мире выборов (которые, впрочем, несмотря на это, все равно никак не смогут считаться свободными).

Качиньские брали свои крепости поэтапно. Сначала младший (на целых 45 минут!) Лех (Лешек) стал президентом страны, а затем в июле 2006 года главой правительства стал старший брат Ярослав. Между прочим, «Ярек» мог бы взойти к вершине власти раньше, как и положено старшему брату, но он разумно отказался от поста премьера, победив на парламентских выборах осенью 2005 года во главе своей партии «Закон и справедливость». Опять же, обратите внимание на еще один «кино-пополитический» аспект — название партии вполне могло бы стать названием американского криминального сериала про благородного шерифа. Братья Качиньские виртуозно разыграли партию. Ярослав предложил на пост премьера своего однопартийца, ибо стань он тогда премьером сам, наверняка поляки бы не выбрали Леха президентом — два Качиньских для одной Польши слишком много, и история это вполне доказала. А когда в июле 2006 года Лех Качинский провел комбинацию по образцу «Фрадков-Зубков», и «зиц-премьер» Марцинкевич уступил свое место Ярославу Качиньскому, народ уже не спрашивали.

Но справедливости (и закона — вспомним название партии) ради, надо сказать, что поляки охотно «повелись» на консервативно-патриотические лозунги братьев Качиньских. По образу и подобию многих политиков, братья Качиньские ловко перевели стрелку народного внимания с внутренней политики на внешнюю, поставив во главу угла воинствующую независимость Польши: «Никто не сможет диктовать нам свою волю!» Во все времена и во всех странах исполнение государственного гимна на струнах национальной гордости срывало бурные аплодисменты растроганной публики (правда, временами «музыкальный шок» проходит весьма быстро). А когда главным инструментом в этом оркестре стали антироссийские настроения — овации были обеспечены. Что тут поделать — нелюбовь (я выбрал самую мягкую из формулировок) к России всегда была объединяющим фактором для поляков. На негативе по отношению к России можно держаться как угодно долго, примерно столько же, сколько в России — на антиамериканских настроениях. Можно бесконечно требовать от России каяться во всех прегрешениях — от разделов Польши, через подавление Польских восстаний 1830 и 1863 года, оккупацию восточных областей Польши в 1939 году, Катынь и т.д. Но беда в том, что зацикленность на антироссийской политике в практической, а не декларативной, сфере стала мешать всей Европе. Из-за Польши ЕС не смогла подписать стратегическое сотрудничество с Россией (по уставу ЕС требуется полный консенсус, как в американском суде присяжных при вынесении смертного приговора). Качиньские отказывались подписать и Основные соглашения по Европе (суррогат провалившейся евроконституции). Братьев, что называется, «несло»! Они охотно портили отношение со всей Европой, в первую очередь с Германией, упиваясь кажущейся возможностью диктовать свои условия Евросоюзу. В результате Ярек Качиньский возомнил себя чуть ли не строителем «Четвертой Речи Посполитой», о чем он даже публично заявлял. А эта несостоявшаяся Речь Посполита тем временем стала костью в горле у всей Европы.

Фото ЕРАВозможно, Качиньские и дальше бы продолжали оставаться восточноевропейским аттракционом Евросоюза, но на беду Ярослава его коалиционное правительство развалилось, и ему ничего не оставалось, кроме как идти на досрочные выборы.

А на выборах случилось то, что и должно было случиться.

Поляки проявили невиданную для себя политическую активность — на выборы явились аж 55% избирателей (смешная цифра для других стран с политизированным населением). И эти 55% (точнее — 68% из этих 55% пришедших), живущие в реальном мире, а не в мире реалити-шоу, после года пафоса и надувания щек своим двуединым руководителем, предпочли жить в нормальном европейском мире, в обыкновенной Республике Польша. Без власти «Закона и Справедливости» в кавычках, а просто под властью закона и справедливости, в скромном достатке и без мания величия. Все это им предложили оппоненты Ярослава Качиньского и главный из них — лидер «Гражданской платформы» Дональд Туск.

Европе с ним, во всяком случае, будет легче. Думаю, что и России тоже. Надеюсь, что и полякам.

Лех Качиньский по-прежнему президент. Но это уже даже не один Качиньский — это пол-Качиньского — ибо целым Качиньским был «Два-Качиньский-Два».