Крыса в бочке с маслом
«Обыкновенные лицемеры прикидываются голубями, а политические и литературные – орлами, но не смущайтесь их орлиным видом. Это не орлы, а крысы или собаки».
Из записных книжек Антона Чехова
Страна накануне важного экзамена. Ощущение значимости предстоящего выбора разлито в воздухе сёл и городов. О нём с тревогой и отчаянной надеждой говорят на утомлённых новогодними праздниками кухнях.
Перед великим событием хочется вспоминать и думать о великих. По двум причинам я вспомнил Антона Павловича Чехова. Во-первых, потому, что дух его творчества максимально адекватен настроениям современного украинского общества: сплошная грусть и юмор. Во-вторых, если по старому стилю, то именно 17 января 150 лет назад писатель появился на свет. Я не собираюсь писать о художественных достоинствах его произведений, в которых гениально раскодировано бестолковое настоящее и туманно-мрачное будущее братских славянских народов. Просто немножко напомню о детстве Антона Павловича и некоторых чертах характера его отца.
Когда-то Чехов написал: «В детстве у меня не было детства». Причина — папа Павел Чехов — сын крепостного крестьянина Егора. Павел Егорович был музыкально одарён. Он самостоятельно научился нотной грамоте, игре на скрипке и церковному пению. Как лавочник, он не чурался обсчета и обвеса, но при этом был крайне набожным и исключительно правильным по жизни. В семье же слыл ужасным деспотом. Он сек детей, заставлял их по две заутрени подряд петь в церковном хоре, понуждал совмещать многочасовое сидение за конторкой холодной бакалейной лавки с приготовлением уроков. А лавка открывалась в пять утра, закрывалась же к полуночи.
В результате Антон получал в гимназии двойки, за которые папа опять-таки его сёк. Трудно поверить, но благодаря педагогическому усердию Павла Егоровича будущий гений отсидел в пятом классе гимназии два срока. Павел Егорович добросовестно гнобил деток, так как сам прошел такой же вышкол и из «мальчика» в колониальной лавке купца Кобылина докарабкался до купца 2-й гильдии. Но эта доведенная до абсурда «правильность» и погубила его торговое предприятие.
Он приобрёл у оптовиков-негоциантов 20 пудов деревянного масла и начал выгодно его продавать. Но однажды утром обнаружил в бочке с маслом большую дохлую крысу. Тогда Павел Егорович пригласил соборного протоиерея, чтобы тот освятил оскверненное масло. На молебен он позвал всех своих постоянных покупателей. Но почти все они, узнав, зачем их зовут, плевались и отказывались от приглашения. После такой антирекламы торговля угасла, вскоре Павел Егорович разорился и скрылся от кредиторов в Москве. Умер не под забором, а чинно — в семье, благодаря великому таланту и не меньшему милосердию сына Антона.
На выпускном гимназическом экзамене по словесности Антону Павловичу было предложено написать сочинение на благонамеренную тему: «Нет зла более, чем безначалие». По результатам экзамена он занял весьма посредственное 11 место среди 23 выпускников. Юноша, уже тогда начавший «выдавливать из себя раба» не мог успешно сдать экзамен перед «человеками в футлярах». Он сдал экзамен по словесности позже, но уже перед всем человечеством.
Украина, по историческим меркам, тоже пребывает в детстве. В трудном, для многих трагическом. Правящие нами мужи, как и большинство из нас, вышли из своего рода колониальной лавки. Наши павлы егоровичи почти 20 лет грабят страну и гнобят народ, но при этом свято верят в правильность своих несуразных деяний. Они рубят вишневые сады и реликтовые леса для коттеджных посёлков, уничтожают заповедные луга Конча-Заспы, которые не смели тронуть даже большевики.
При этом разлагольствуют о справедливости, солидаризме и демократии, строят храмы и истово крестятся перед телекамерами. Они добросовестно освящают преданного анафеме Мазепу, а потом удивляются: почему это люди не хотят кушать идейно-политическое масло с дохлой крысой.
17 января мы тоже сдаем экзамен на тему «зла» и «началия». Как же не хочется оставаться второгодниками и дальше сидеть в колониальной лавке…