Данелия: «Токарева все придумала - у нас не было любви»

25 августа юбилей отметил классик отечественного кинематографа Георгий Данелия, снявший легендарные фильмы «Я шагаю по Москве», «Афоня», «Мимино», «Кин-дза-дза!», «Осенний марафон». Он - мастер, чье творчество будет изучать еще не одно поколение. Да и про его личные приключения можно писать романы... Я давно хотела откровенно спросить режиссера про его личную жизнь. А тут появился повод. Позвонила поздравить и не смогла удержаться...

«Могу изменить по дороге»

- Георгий Николаевич, «Комсомольская правда» вас с наступающим поздравляет! Как отметите юбилей?

- Отмечу? А я не пью! Уже лет 30. А бывали разные истории. Никита Михалков, когда снимали «Я шагаю по Москве», мне «воровал» водку у мамы Натальи Кончаловской. Водка отменная, по ее рецепту...

- Получается, с юбилеем вы не ждете поздравлений особых?

- Почему не жду? Очень даже жду.

- А чем сейчас заняты? Я помню, вы говорили год назад, что делаете мультик «Кин-дза-дза!» по мотивам вашего знаменитого фильма.

- Я тоже помню. Мне очень нравится мультипликация. Даже интереснее, чем съемки. А для съемок я уже не гожусь. Мне 80. У меня радикулит.

- Ну а что в вашей жизни сейчас происходит, чем дышите?

- Я дышу кислородом. Существует такой компрессор кислородный. Довольно большой аппарат, от него идут шланги, усики - вставляются в нос. И, чтобы мне не помереть, я этим и дышу.

- Это все из-за смога?

- Это потому, что у меня с легкими плохо.

- А что нравится по телевизору смотреть?

- Ничего не нравится.

- А если брать современных артистов, кого вы бы позвали в свой фильм сниматься?

- Тех, кого звал, тех и позвал бы.

- А из новеньких?

- Новеньких я не знаю.

- А из тех, кого снимали, кто самый-самый для вас?

- Такого не бывает. С момента, когда я снял свой первый фильм, до сегодняшнего дня прошло 55 лет. Не могу я быть верен тому первому актеру. Правильно? Могу и изменить по дороге раз пятьдесят.

- Кстати, про измены. Говорят, грузины любвеобильнее, чем другие мужчины?

- Чем негры?!

- Вот вы шутите, а я серьезно. По крайней мере ваша личная жизнь - это что-то.

- По сравнению с моими русскими, еврейскими и татарскими друзьями моя жизнь прошла весьма бедно в смысле любви.

«Осенний марафон»

- Я читала про вашу личную жизнь. Один роман с Викторией Токаревой чего стоит!

- А это она все придумала. Токарева же писательница. Мы работали вместе. А еще я работал с Юсовым, с Бондарчуком, с Володиным, с Ибрагимбековым. Вы их всех мне сейчас припишете?

- Вы сейчас называете мужчин, а Токарева - красавица!

- Ну и что, что красавица? Я со Скобцевой работал, с Чуриковой. С кем я только не работал. С Нееловой, с Гундаревой. Ничего не было подобного.

- Кстати, с Нееловой, знаю, у вас на съемках были непростые отношения. Неелова не терпела мужского шовинизма.

- Ничего, сработались. На площадке главный - режиссер...

- «Осенний марафон» вы ведь про себя делали?

- Про себя.

- Там главный герой мечется между женой и любовницей... А Токарева написала в своей книге «Дерево на крыше» о красивом романе - там, правда, ваше имя не указывается, но все ваши поклонники все поняли! Вы жили гражданским браком с актрисой Соколовой. А Токарева все равно вас любила и ждала, ждала. А потом вы - раз! - и бросили обеих и женились на... третьей!

- Первую жену - актрису Любовь Соколову - я очень любил. Мы любили друг друга. Но любовь проходит, так бывает. И меня она в этом поняла, мы сохранили добрые отношения. Я встретил новую любовь, это моя жена Галина. Обычная история. А с Токаревой просто работали.

- Вы поддерживаете с ней отношения?

- Почему не поддерживаем? Говорим по телефону. Она живет где-то за городом, далеко. Я - в Москве. Да что вы все про Токареву! У нее муж ревнивый. А вы хотите, чтобы он ее побил?!

- Не хочу! Понять вас хочу - что вы за мужчина. Жили с Соколовой, любили ее, она вам родила сына, а вы так и не женились на ней?

- Какая разница, женился или не женился. Она - моя жена, мы с ней прожили очень долго. И, как бывает среди людей, расстались. А отношения у нас были самые хорошие и уважительные. Что с того, что многие бумажно оформляют свои отношения, но почти сразу перестают быть супругами? У нас и после расставания были самые хорошие отношения. И память у меня о ней осталась самая светлая...

- Самая большая радость в вашей жизни?

- Радостей много. Каждый фильм мой - радость. Встречи с друзьями - радости.

- А самая большая трагедия?

- Смерть сына.

- Скажите, какой ваш любимый фильм из тех, что вы сняли?

- Люблю «Не горюй» и «Мимино». Да ты о кино в моей книге почитай. Я все там написал. Мои мысли живые...

- А в мистику верите?

- Нет, хотя верю. Вот я подумал, лягу поспать, а кто-нибудь позвонит и не даст спать, так оно и случилось. Своим звонком меня с постели подняла. А меня радикулит мучает... В общем, ладно, мы, по-моему, очень мудро поговорили (с иронией), я пошел спать. А вам я желаю успехов и хорошего собеседника, не то что я, зануда.

- Вы не зануда! И ваши фильмы - на века! С юбилеем вас!

- Спасибо.

ИЗ КНИГИ ДАНЕЛИЯ «ТОСТУЕМЫЙ ПЬЕТ ДО ДНА»

«...Покупал сигареты в ларьке на Покровке. На той стороне улицы затормозил «Мерседес». В окошко выглянул поэт Евгений Евтушенко и крикнул:

- Не горюй, генацвале!

- Посмотрел фильм? - спросил я.

Евтушенко считался выдающимся поэтом, и мнение его мне было небезразлично.

- Пора тебе снять что-нибудь серьезное, - сказал Женя и уехал.

Сообщить ему, что я решил взяться за ум и снять глубокое кино, я не успел».

«...Обычно мы приезжали пораньше и внизу в ресторане угощали классика Дзаватини завтраками. Однажды за соседним столиком завтракали две женщины, судя по внешнему виду - руководящие работники из провинции: высокие прически, строгие кофточки, значки на лацканах темных пиджаков. Перед ними на столе лежали бумаги и стояли тарелки с едой - они ели и одновременно работали. А еще стояли два фужера и бутылка водки. Дамы наполняли фужеры и выпивали. Не чокаясь, не морщась и не закусывая.

- Водка?! - удивился Дзаватини.

- Вода, - солгал я.

Но тут бутылка кончилась, дамы подозвали официанта, и он принес еще бутылку - это уже была точно водка. Дамы, так же, не чокаясь, ее выпили, расплатились, встали и ушли. Они даже не раскраснелись.

- Феноменале! - воскликнул отец итальянского неореализма и записал что-то в свой блокнот».

РЕПЛИКА ОТАРА КУШАНАШВИЛИ

«Жизнь глухую истово корежа, позвоню (своя не дорога). Просыпайся, заспанная рожа, едем в ресторан и на бега»

В значительной степени «Афоня» Георгия Данелии, душевный пройдоха - это я; в такой же значительной, надеюсь, степени «Мимино» - это тоже я; но и рохля с добрым сердцем Бузыкин из «Осеннего марафона» - это тоже в значительной степени я, много раз делавший людям больно из-за неумения совершить простой и сложный выбор.

Данелия снял фильмы о людях, предающихся продуктивному самоедству, мучительно налаживающих отношения со временем и с собственной головой.

Его герои, даже самые сволочные, не бьют истовых поклонов ни Богу, ни черту, они дружат, сожительствуют и с Богом, и с чертом. Они дерзкие и жизнедеятельные. Они знают, что любовь не подчиняется регламентам, и пусть твоя жизнь с ней превращается в зоопарк, лучше пылать неутомимым огнем, нежели тлеть, читай: прозябать.

Он может быть доволен: его дерзновенный замысел - воспеть маленького человека - осуществлен, и все его картины объединились в сознании в одну бесконечную оду к радости, всепроникающую, очищающую, смешную, неровную; оду, включающую в себя точную диаграмму душевного состояния человека, во все времена нуждающегося в том, чтоб его любили.