Блог | Против кого дружить: пару слов об активности США и Франции в Африке

В ноябре сразу два западных "тяжеловеса" посетили африканский континент. Причём повестка их встреч, рассматриваемые вопросы и сделанные акценты существенно контрастировали с предыдущим опытом европейской и американской политики в Африке:

    • Президент США Джо Байден осуществляет двухдневный визит в Анголу, где встречается так же с лидерами Замбии, Конго и Танзании. 

    • Руководитель МИД Франции Жан-Ноэль Баро совершил визиты в Чад и Эфиопию. 

    • А в Париже с визитом был президент Нигерии Бола Тинубу. 

Все эти события уместились в одну неделю, что нетипично для отношений стран ЕС и США с африканскими государствами. Тем более, что хедлайнерами внешнеполитических новостей с континента в 2024 году были, скорее, государства, конкурирующие со странами условного "Запада". Активизация американской и европейской дипломатии может стать первым шагом в "работе над ошибками" при формировании своей африканской стратегии. А может закончится провалом, особенно, учитывая создавшийся  баланс сил на континенте. Тем интереснее рассмотреть логику выбора "точек входа" и логику ключевых тезисов, озвученных во время визитов.

В Украинской прессе преимущественно говорили и писали об активности России на континенте. Действительно, за последние годы РФ существенно усилила своё влияние в Субсахарской Африке и, особенно, в Сахеле. Причём результатами такой политики стали крайне неприятные для США и ЕС новости. Среди наиболее резонансных можно назвать:

    1. проблемы бизнесом по добыче урана у французской Orano в Нигере. Учитывая зависимость Франции от атомной энергетики, это очень мощный удар;

    2. разрыв договора о военном сотрудничестве между Францией и Чадом, заявление президента Сенегала о "нецелесообразности" нахождения французских военных в его стране

    3. показательное (негативное) голосование значительной части африканских государств по чувствительным для США и ЕС вопросам в международных организациях

    4.  Вынужденный вывод американских войск со всех трёх (!) военных баз в Нигере. В том числе с пункта управления БПЛА, который "отвечал" за всю северную часть континента. Причём 2 из трёх бывших американских баз вскоре заняли российские военные и ЧВК.

На фоне таких новостей создавалось впечатление, что именно Россия становится новой доминантой на африканском континенте. В реальности это немного не так. Кремль дважды за последнее десятилетие пересматривал свою африканскую стратегию: в 2016-19 годах и на рубеже 2020-21 годов. Проводил работу над ошибками и сегодня российская политика на континенте является комплексной и последовательной.

Так кто же "контролирует" Африку сегодня?

Но говорить о том, что Россия "контролирует" процессы в большинстве государств континента будет, скорее фантастикой. Мы с коллегами анализировали инструменты влияния РФ и пришли к выводу о наличии условной "российской зоны", в которую входят всего лишь 6 стран континента. Остальные — сфера будущих интересов и сфера конкуренции с другими силами. К которым относятся как региональные лидеры (Эфиопия, Кения, Нигерия, ЮАР) так и Китай. Последний, к слову, действительно оказывает существенное влияние на политику примерно половины стран Африки.

Возникает вопрос: "в чём же тогда причины проблем стран Запада на африканском направлении". Ответ — в специфике политики выстраивания отношений со странами Африки. Инвестиции ЕС и США были сосредоточены, в основном, вокруг добывающего бизнеса и, в массе своей не касались сфер развития промышленности, передачи технологий, человеческого капитала. Гуманитарные вопросы решались через международные организации, что "маскировало" роль западных государств. И, наконец, поддержка гражданского общества так или иначе была увязана с вопросами построения демократической (европейского образца) модели политического устройства. Всё это позволяло местным политическим элитам заявлять о "неоколониальном" характере "западной политики". Особенно последние годы, когда ряд африканских государств сделал рывок в экономическом развитии и остро нуждался именно в технологическом сотрудничестве и инвестициях.

Такая ситуация позволяла Китаю "играть на контрастах". КНР заинтересована, в первую очередь, в ресурсах. Но китайский подход заключался в локализации ряда производств (читай технологическом сотрудничестве), инвестициях в энергетику транспорт. Можно упомянуть и так называемую "стадионную дипломатию" - строительстве спортивных, научных и культурных объектов с передачей их "в дар" стране "от китайского народа". Что позволяло задать риторический вопрос "а что построили европейцы в последние годы". Ну и, наконец, вопросы образования — количество африканских студентов в КНР с 2012 по 2022 год выросло в 8 раз.

Москва заходила в СМИ, политическую сферу (политтехнологи), сферу безопасности. В том числе в нестабильные юрисдикции с, как правило, авторитарными режимами. При этом активно развивая гуманитарную и образовательную составляющую. И, учитывая медийный фактор, достаточно легко трансформировала ряд проявлений антиколониальных настроений в "антизападные". Но, как уже упоминал выше, РФ не стала  доминирующей силой. Более того, ряд кремлёвских инициатив (как, например, идея строительства АЭС, вход через дестабилизацию региона, политтехнологическая помощь контрэлитам) начали входить в противоречия в первую очередь с интересами региональных лидеров (Эфиопия, Нигерия, ЮАР) а так же с интересами КНР.

Таким образом ситуацию на континенте можно описать в виде следующей тезисной конструкции:

    1. политика стран ЕС и США в отношении Африки находилась в кризисе и не соответствовала сложившейся ситуации. В том числе в предложении партнёрам "преимущественного вектора ориентации" в политических и экономических вопросах.

    2. на континенте оформилась группа государств, претендующих на региональное лидерство. Как минимум это Египет, Эфиопия, Кения, Нигерия, ЮАР. При перечисленные государства стремлению стать частью "западного мира" предпочитают работу со всеми центрами силы.

    3. Учитывая пп. 1 и 2 за последние 10 лет на континенте существенно выросло влияние Китая и (позже) России. 

    4. Усиление региональных лидеров, активизация КНР и РФ привела к ослаблению влияния государств ЕС и США на процессы в Африке

    5. При этом есть точки конкуренции и конфликтов интересов между растущими региональными лидерами, Россией и Китаем.

Визиты или попытка играть в "российскую игру"

Стоит, видимо, начать с контуров визита Джо Байдена. Во-первых (и это важно) ключевые тезисы о результатах встреч американский президент озвучил в "музее рабства" в ангольской столице Луанде. Где заявил о:

    • выделении миллиарда долларов помощи для семей, которые вынуждены были покинуть свои дома из-за засузи. Важный тезис — непосредственная помощь США в достаточно крупных размерах. И связанная с темой голода и продовольственной безопасности. 

    • Предоставлении кредита в полмиллиарда долларов на строительство железной дороги "Lobito-Athlantic" - проекта, призванного соединить побережье Анголы с ДРК и Замбией. На данном этапе кредит выдан на реконструкцию действующей ветки по ангольской территории, а на 2026 год анонсировано начало строительства ветки до Замбии.

Уже эти два пункта, точнее то, как они представлены, можно воспринимать как контригру на поле, используемому Россией:

    1. Заявления, сделанные в музее рабства (равно как и встречи там) — прямой отсыл к "антиколониальным" настроениям на африканском континенте и попыткам РФ "монополизировать тему"

    2. Прямая помощь, причём не через международные организации так же "перебивает" российские "продовольственные пакеты", которые "Африканский корпус" рекламирует в качестве демонстрации готовности Кремля помогать бедным. Штаты просто дают больше. Тут для них, скорее, конкурентом является КНР. Но, Пекин пока ещё "впереди" благодаря своей "стадионной дипломатии" -- строительстве объектов спортивной, культурной или научной инфраструктуры.

    3. Крупная кредитная линия и развитие железнодорожной инфраструктуры, на первый взгляд, является попыткой конкуренции, в первую очередь, с проектами Китая. Тем более, что, по большому счёту железная дорога так же строится "от порта к рудникам". Но, Замбия и ДРК — страны, вход в которые интересен и для России — она активно пытается разворачивать там свою инфраструктуру влияния. Крупный проект, который будет "завязан" на одного из немногих оставшихся американских партнёров на континенте создаёт трудности для Кремля.

И, наконец, процесс, который начался незадолго до визита Байдена — инвестиции в технологическое переоборудования провайдера  сотовой связи (и интернет) Africell. Эта компания принадлежит США и работает в Анголе, ДРК, Гамбии и Сьерра-Леоне. Важный процесс, который сохраняет американское присутствие (и возможно контроль) в телекоммуникационной отрасли целого региона. 

Визит французского министра иностранных дел, скорее носил "авральный" характер — после негативных событий в Нигере, Чаде, Мали, необходимо было найти точку опоры на континента и предложить обновлённый формат работы. Франция поставила на контакты с региональными лидерами, одним из которых является Эфиопия. Об "измеримых" результатах визита в экономической сфере пресса писала мало. Зато были сделаны два широких политических жеста:

    • Франция вернула Эфиопии более 3500 археологических артефактов, которые хранились в запасниках французских музеев. Причём три из них Барро привёз лично.

    • Французский МИД заявил о своём намерении лоббировать закрепление за африканскими странами двух постоянных (!) мест в Совбезе ООН. Легко догадаться, что одним из таких кандидатов является именно Эфиопия.

Переговоры так же шли по вопросам региональной безопасности (в частности, проблемам Судана, Сомали) и форуму Франция-Африка. Который, в отличие от "китайского" и "российского" планируется провести на африканском континенте — в Кении в начале 2026 года (кстати, финальные договорённости были достигнуты в сентябре 2024). И тут важна роль региональных лидеров — если просто "французский" саммит ряд стран по политическим мотивам может игнорировать, то отказать влиятельным соседям будет намного сложнее. 

Оружейная тема — отдельный блок, который стоит внимательно изучать. Дело в том, что более 20 лет Россия,  в продвижении своих интересов, делала ставку на поставки вооружений и техники. Пусть не самых современных, но дешёвых и вполне пригодных для использования в региональных конфликтах. С 2023 года РФ начала стремительно терять долю на африканском рынке - % российских вооружений, проданных странам региона упал с 44% (это официальные, "белые" поставки, по некоторым данным суммарно более 55%) до 17-20% (по субсахарской Африке — менее 17%). На место РФ выходят Франция (и этому, кроме всего прочего, был посвящён визит президента Нигерии в Париж), Китай, Турция. Пытаются играть ряд восточноевропейских государств. Кроме того, конкуренты РФ предлагают на местный рынок более современные, чем старые советские образцы, системы. Например, Турция, стала основным поставщиком БПЛА в Нигер. В том числе передавая новый  Bayraktar Akinci.

Таким образом, под угрозой окончательной потери влияния на африканском континенте, европейские и американские политики попытались трансформировать свои подходы. Для успешного соперничества с Китаем продемонстрированного за последние годы мало. А вот для РФ новые проявления "западной" политики могут оказаться неприятными — и Франция и США пытаются играть на традиционных для России направлениях. Да и активность Турции (особенно на фоне сирийских событий) не стоит сбрасывать со счетов. Тем более, что в Ливии, Анкара поддерживает правительство в Триполи, а Москва — генерала Хафтара.

Поэтому 2025 год на африканском континенте будет богат на события.

А тем временем я могу сказать о дате презентации доклада по политике России в Африке. 27 декабря. Для понимания подходов выкладываю у себя на Патреоне (для подписчиков) "авторскую версию" одного из моих разделов. Это история работы РФ с Африканскими государствами.  (ссылка будет в первом комментарии)

Без ключевой таблицы (52 страны х 26 параметров), анализа почему у Кремля НЕ (!) получилось,  линий конфликтов РФ с другими игроками, выводов и приложений — это уже будет на  презентации.