В Украине критически не хватает военных психологов и реабилитологов, – Гудыменко

Государство должно работать над обеспечением всесторонней помощи ветеранам, которая включает не только медицинский и социальный пакет, но и ментальное восстановление. Физическая реабилитация, военная психология и психиатрия должны быть одними из приоритетных направлений ветеранской политики.

Видео дня

Об этом младший сержант ВСУ в отставке и глава ОО "Українське об’єднання "Мрія" Юрий Гудыменко поделился в интервью в программе "ЯКТИТАМ" на канале Громадське ТБ Запорожья.

"Есть три ключевых проблемы в стране, которые касаются реабилитации военных. Первая — недостаток профессиональных реабилитологов в Украине, которые нужны по всей стране. Следует обратить внимание, что количество людей с ранеными конечностями измеряется тысячами, если не десятками тысяч. Государство начало путать термины, из-за чего у нас реабилитологов стало столько, сколько их не может быть физически. Люди сейчас массово себя называют так, а на самом деле являются физиотерапевтами. Они могут делать массаж или помогать делать спортивную разминку, но не больше. Вторая проблема – это военные психологи, третья – военная психиатрия", – комментирует Юрий Гудыменко.

По словам военного, помощь гражданских психологов не может быть эффективной из-за невозможности осознать полноту травмы, которую пережил военный.

"В начале полномасштабного вторжения было не так много специалистов, которые имели международный сертификат, учились по израильскому протоколу, работали с теми, кто получил военно-психологическую травму. Военный не может честно разговаривать с обычным психологом или психиатром, если не будет чувствовать доверие и понимание специалиста. Ведь у гражданских специалистов запросы ясны: детские травмы, школьные травмы, первая любовь, проблемы в отношениях. Поэтому психолог в большей или меньшей степени проходит схожий путь с клиентом и разговаривает на общем языке. В случае коммуникации с военными или ветеранами должен быть подготовлен специалист, который полностью осознает масштаб военно-психологической травмы", — заключает Гудыменко.