Противодействие большое, но принятие церковного закона – это о национальной безопасности, а не о религиозных свободах: интервью с Евгенией Кравчук
Депутаты Верховной Рады в первом чтении проголосовали за правительственный проект 8371, предусматривающий запрет деятельности в Украине религиозных организаций, связанных с Россией.
Дискуссии о реальном ограничении на законодательном уровне деятельности в Украине руководимых из России церквей продолжались с начала полномасштабного вторжения РФ. Ведь РПЦ и ее руководитель патриарх Московский Кирилл Гундяев, которого в УПЦ поминали как "великого господина и отца нашего", фактически благословил войну против Украины.
В начале декабря 2022 года президент Украины Владимир Зеленский поручил разобраться, насколько Украинская православная церковь до сих пор связана с РПЦ, и на законодательном уровне запретить деятельность в стране аффилированных с Россией церквей.
Своим мнением по поводу законопроекта в эксклюзивном интервью OBOZ.UA поделилась народный депутат Украины, заместитель председателя депутатской фракции политической партии "Слуга народа" Евгения Кравчук.
– Расскажите о сути законопроекта 8371, предусматривающего запрет деятельности в Украине религиозных организаций, связанных с Россией, и о причинах его инициирования.
– С началом полномасштабного вторжения Российской Федерации в Украину тема сотрудничества представителей пророссийских церковных учреждений с государством-агрессором вышла на кардинально новый уровень. За месяцы войны правоохранительными органами Украины были выявлены и опубликованы многочисленные факты государственной измены, дискриминации по поводу религиозной принадлежности, разжигания вражды, свидетельствующие о том, что деятельность руководимых из РФ религиозных организаций направлена против украинской государственности. Вообще этот законопроект появился во исполнение решения Совета национальной безопасности и обороны Украины (декабрь 2022 года. – Ред.) и указа президента Украины (январь 2023 года. – Ред.) о невозможности юридического функционирования религиозной организации, которой руководят из России. Указанное решение СНБО принято по результатам рассмотрения деятельности религиозных организаций на территории Украины в условиях военной агрессии Российской Федерации с целью обеспечения духовной независимости, недопущения раскола в обществе по религиозному признаку, содействия консолидации украинского общества и защиты национальных интересов. Поэтому Государственная служба по этнополитике и свободе совести (ГЭСС) разработала законопроект, который был зарегистрирован еще в январе 2023 года. После того, как комитет по гуманитарной и информационной политике безотлагательно его рассмотрел, уже в феврале он был готов к голосованию за основу. Более того, именно этот законопроект единственный, который поддерживается Всеукраинским советом церквей. На самом деле все понимают, что это действительно о национальной безопасности, а не о религиозных свободах.
– Президент инициировал разработку документа еще в декабре 2022 года. Вы отметили, что в феврале 2023 году законопроект был готов к голосованию. Почему так долго шли дискуссии по этому вопросу?
– Я соглашаюсь, что этот документ мог попасть и раньше в зал Верховной Рады, и, собственно, триггером стало необходимое количество подписей. Юридически нет такой процедуры, что будет 226 или 240 подписей для того, чтобы вопрос попал в повестку дня. Это просто было как условное сигнальное голосование, ведь подписи на бумаге давали определенную гарантию, что после этого уже нельзя будет найти ни одного аргумента, почему не выносить в зал. Я уже сказала, что в феврале профильный комитет рекомендовал законопроект принять за основу. Соответственно, он с тех пор был готов к внесению в сессионный зал. Законопроект появлялся в повестке дня, но не на проходных местах. С другой стороны, есть определенная приоритетность законопроектов, которые шли через парламент и имели вполне четкие дедлайны для голосования. Речь идет о законах, необходимых для начала переговоров с Европейским Союзом. Есть законопроекты, которые нужно быстро принять для сотрудничества с МВФ, чтобы мы получили своевременное дальнейшее финансирование. Понятно, что параллельно есть вопросы бюджета Украины или изменения к текущему бюджетному году, и они также имеют определенные дедлайны и достаточно долговременны в рассмотрении. Потому причин такого развития событий было много. Конечно, не обошлось и без противодействия со стороны приверженцев пророссийской церкви.
– На ваш взгляд, с чем связано то, что для голосования был выбран самый мягкий вариант из предложенных законопроектов. Для примера: альтернативный проект от "Европейской солидарности" предусматривал немедленный запрет УПЦ (МП), а предложения группы некоторых депутатов от разных фракций вообще были за скорейшее лишение имущества УПЦ (МП) и упрощенный переход общин в Православную церковь Украины.
– Я не хочу критиковать право коллег на законодательную инициативу, но если в случае правительственного законопроекта, это хоть и долгая, но определенная и четкая юридическая процедура. Тогда как в других депутатских законопроектах она почти отсутствует. В случае их принятия это было бы фактически политическое решение о запрете конкретной религиозной организации с конкретным названием. Это точно не прошло бы через Европейский суд по правам человека, ведь отсутствует судебная процедура. В случае правительственного законопроекта, это все-таки поэтапный юридический процесс. Он отвечает Конвенции о защите прав человека и основных свобод и практике Европейского суда по правам человека. Также должна быть доказанная связь, религиоведческая экспертиза, где эксперты, а не чиновники, доказывают, что каноническая связь определенной религиозной организации с Россией существует. Далее ГЭСС дает возможность исправиться той или иной религиозной организации и выносит предписание – если в течение месяца эта связь со страной-агрессором не разрывается, тогда ГЭСС или Министерство юстиции идут в суд и там происходит рассмотрение дела. Да, это длительный процесс, но он соответствует европейскому праву. Ибо есть судебное разбирательство, а не политическое решение. Поэтому можно критиковать: слабый – не слабый этот законопроект, но это определенная процедура, и она юридически легальная. Вынести просто политическое решение – это всегда будет вызывать вопросы у наших партнеров, почему так, а не через суд и на основании каких критериев. Следует также отметить, что законопроект будет доработан. Депутаты, инициировавшие свои законопроекты, готовятся подавать поправки. Более того, я считаю, что нужно обязательно найти возможность ко второму чтению имплементировать нормы по законопроекту, облегчающему переходы между церквями и многие другие моменты. Также по этому вопросу будут рассмотрены предложения главы Службы безопасности Украины Василия Малюка.
– Представители УПЦ МП говорят, что их церковь с мая 2022 года по решению собора стала независимой от РПЦ.
– Я хочу отметить, что сам факт первого шага, голосования в первом чтении, уже вызвал очень интересную и показательную реакцию как в Российской Федерации, так и в странах, где влияние Русской церкви тоже очень сильно. Что касается реакции страны-агрессора, то Гундяев, четко сказал, что "преследование" Украинской православной церкви имеет целью разорвать связи с русским православием – мол, у нас общее культурное пространство и так далее. То есть он фактически признал, что эта тесная связь между РПЦ и УПЦ МП существует до сих пор. То есть российская сторона, что бы там ни говорили в УПЦ, до сих пор видит УПЦ МП как часть РПЦ. По словам представителей УПЦ, якобы по решению собора эта церковь стала независимой от собственно Московского патриархата, однако такие высказывания говорят о другом, а именно: что УПЦ и сегодня самоуправляемая часть Русской православной церкви. Россияне этот вопрос скандально тянут на заседание ООН. Даже Совбез собирали по поводу якобы преследования УПЦ МП. Так что для России этот законопроект принес большое раздражение.
С другой стороны, была реакция митрополита Молдовского, который обратился к Кириллу с письмом, в котором говорится, мол, "достаточно к нам относиться как к беспозвоночным, мы не одобряем действия Русской православной церкви и не хотим ассоциироваться с ней".
Опять-таки важный момент, внутри УПЦ МП растет недовольство тем, что связь с Россией, с РПЦ, с Кириллом до сих пор фактически не разорвана. Несколько сотен священников написали письмо митрополиту Онуфрию с просьбой собрать собор, не такой замыленный, как был в мае 2022 года, а действительный собор, и реально разорвать существующие связи с Россией. Поэтому важно не считать и не называть всех священников, или тем более всех прихожан УПЦ, предателями.
– Если закон будет принят и заработает, не утонут ли суды в многочисленных исках, которые могут рассматриваться годами?
– Это больше вопрос к Министерству юстиции, которое должно выбрать четкую юридическую стратегию в этом направлении, чтобы таких проблем не было. Я не хочу раньше времени о ней рассказывать, но очевидно: если закон будет принят, то первым иском или одним из первых может быть против Киевской митрополии. Конечно, при установлении связи с Россией и того, что эта церковь действительно управляется из страны-агрессора. Это будет показательный судебный процесс. Потому что все прекрасно понимаем, что как раз митрополит Киевский входит в Синод РПЦ, то есть там эти связи очень сильны. Затем каждое судебное разбирательство будет отдельно, но в любом случае уже будет прецедентом. По-моему, важно как раз начинать с руководства, но опять же, это вопрос к юридической стратегии Министерства юстиции и к Государственной службе по этнополитике и свободе совести.