Блог | Ніхто не хотів приходити

В итогах прошедших в России парламентских выборах (так и хочется взять эти слова в кавычки, потому что в соседней стране нет ни парламента, ни выборов) важно, конечно же, не количество голосов, полученных отвратительной "Единой Россией" и ее сателлитами, дружно поддержавшими агрессивную политику Путина, пишет Виталий Портников для издания "Контракты".

Понятно, что все результаты выборов были написаны в администрации президента за несколько месяцев до их проведения, понятно, что в Думу могли попасть только четыре сервильные "партии", понятно, что все места в думском руководстве уже распределены. Повторюсь, никакого парламента в России нет и быть не может, его функции исполняют клерки из администрации президента. А граждане – вернее, жители, граждан в России тоже нет – просто участвуют в нелепом спектакле, призванном доказать, что в их стране существуют демократические институции.

Читайте: Результат моего участия в выборах - стыд

Так вот, самое главное, самое замечательное, самое важное для России – и для нас, ее соседей – что желающих участвовать в этом спектакле становится все меньше. И это – несмотря на то, что власть попыталась сыграть в очередную игру в наперсток с мыслящей частью населения и бросила ей обглоданную кость в виде участия двух партий демократической направленности – "Яблока" и ПАРНАСА. Понятно было, что ни в какой парламент эти партии не попадут, что отданные за них голоса просто распределят между собой "победители". Но иллюзия выборов все же была создана и интеллигенция из социальных сетей получила великолепную возможность спорить, ходить на выборы или все же не стоит.

Не пошли. Прежде всего, в столицах – Москве и Санкт-Петербурге. Явка в этих городах в два раза ниже, чем на прошлых выборах. Потому что тогда – до явных фальсификаций и протестов на Болотной – еще была иллюзия, что жители что-то там решают. Теперь она окончательно исчезла – и никакое присутствие "Яблока" в бюллетене ее уже никогда не возродит.

В провинции, конечно, явка разная – от рекордов в Чечне до результатов, близких к московским. Но, в конечном счете, провинция в России не решает вообще ничего. Это просто нужно понять и принять. Россия – это не государство, государство – это Москва и "немножко" Петербург. В 1991 году почти вся русская провинция поддержала ГКЧП. А Москва поддержала Ельцина. И Питер тоже. И все областное и краевое начальство – вместе с населением – уже через несколько дней радовалось, что запретили КПСС. А победил бы ГКЧП – радовалось бы, что арестовали Ельцина. Такие люди. Во всей провинции – за исключением небольшой части населения национальных республик, все еще мечтающих освободиться от имперского гнета – большая часть жителей вообще не интересуется будущим государства. Скажут в Москве, что теперь президентом будет Явлинский – ну и прекрасно. Даже Обама – замечательно. Только не трогайте нас и расскажите по телевизору, что нам думать.

Читайте: Что ожидать от Думских выборов

А Москве – не все равно. Поэтому когда ее жители – как и питерцы – не ходят на "выборы", это означает, что российские столицы перестают быть коллективным Глуповым. Что живущие в них люди начинают понимать свою неспособность повлиять на происходящее в стране с помощью демократических процедур. А в спектакле участвовать не желают. И пусть многие провинциалы по-прежнему воспринимают выборы как праздник, на который, как на похороны, нужно надеть все лучшее и выглаженное, москвичей этим уже не прошибешь. На похороны они не хотят. Даже та явка, которая есть в столице – это же бюджетники, которым не отвертеться, силовики и чиновники – бандиты, которые охраняют режим ну и еще, между прочим, те самые люди – 15 процентов, между прочим – которые проголосовали за "Яблоко". То есть на выборы в Москве не пришел вообще никто. Вообще.

Это – замечательно. О такой утрате связи между путинской опричниной и населением можно было только мечтать. Для столиц это уже наверняка – не их власть, не их президент, не их парламент. Чужие. А свои – появятся, как только рухнет российская экономика. Конечно, это вопрос не одного дня, но тенденция становится очевидной.